Перед Смертью бессильны даже боги.
В этом и проблема смертных. Ваши жизни слишком скоротечны. Я же была, есть и буду всегда, пока этот мир существует. Возможно, и даже после, когда Всевышний создаст новый, если ему придет в голову такая идея. Мы все покоримся его воле. Ведь он создал и нас. Раньше мы знали зачем. Мы нужны были смертным. Боги никогда не ошибаются, так? Считается, что мы всеведущие. Мудрые. Всепонимающие. В древние времена, люди приносили нам кровавые жертвы, если им требовалась наша помощь, а мы оценивали, достаточно ли принесенной жертвы. У греков были боги на все случаи жизни, а мы наслаждались их поклонением. К тому же, на богов очень удобно сваливать все неудачи. В любой непонятной ситуации. Мы помогали смертным, часто спускались лично, вмешивались в ход истории, меняли мир так, как хотели сами, но со временем стали более черствыми к их просьбам, перестали отвечать на их молитвы, не обращали внимания на их жертвоприношения. Мы стали также эгоистичны, как и люди. И поплатились за это. О нас забыли. Мы стали слабеть. С каждой сотней лет. Сейчас от моей былой силы не осталось и половины. Вызывать крылья становится сложнее, болезненнее, что уж говорить о полетах. И я скучаю по тем временам. Мне нравилось пролетать над полем жаркой битвы, с мечом наперевес. Я не знала различий, для меня не было "своих" или "чужих", "соратников" или "врагов", я просто получала удовольствие от сражения.
В моих ушах почти всегда звучит эхо прошлых битв — звон мечей, яростные крики, стоны умирающих, мой смех и наслаждение. Глаза заволакиваются пеленой. Но прошлого не вернуть. Теперь мы просто часть жизней смертных. Кто-то сдался, застыл, но кто-то еще борется. Это может звучать эгоистично, но мы ищем в отношениях с людьми того, чего нам давно не хватает. Теперь мы сами играем в людей. Деловые встречи, важные звонки, как заработать еще один миллион, отношения. Их любовь помогает вновь почувствовать себе живыми. Да, мы их используем.
И да, нам не стыдно.

В моем случае, я каждый раз влюблялась искренне, бросалась, как в омут, с головой. Я выбирала мужчин, а иногда и женщин, похожих на меня. Упрямых, азартных. Таких, которым нельзя бросать вызов. Или говорить, что они чего-то не могут добиться. Потому что они всегда добиваются того, чего хотят. И зачастую, это они бросали мне вызов, говорят, что богу нельзя отказать, просто иногда приходится приложить чуть больше усилий. И результат того стоит, поверьте мне.
Здравствуй, Ричард, — я сижу на подоконнике в его шикарном кабинете, без интереса перелистывая какие-то бумаги, которые нашла у него на столе, просто чтобы занять время в ожидании его возвращения. Закрытая на замок дверь не могла меня остановить. Кажется, что-то очень секретное попало в мои руки, если судить по красной печати на обложке, но мне нет никакого дела до политики, этих игр в шпионов и прочего. Я вне игры, скажем так. Я вне национальностей и прочих глупостей. Это все мелочи. Мимолетный миг в истории Земли. Какие-то неудовлетворенные амбиции. Гонки вооружения. Стремление показать, кто быстрее, выше сильнее. Самая настоящая глупость, если вы спросите меня, богиню победы. Это все не имеет смысла, они тратят время и ресурсы, когда могли бы добиться гораздо большего, если бы объединились. Пока же они достигают большего подглядывая "в тетрадь" к соседям, если упрощать. С помощью развернутой шпионской сети. И самое забавное, что это уже не является каким-то секретом. Знаете, что-то в духе "я знаю, что ты знаешь, что я знаю". Вопрос лишь в том, кто успеет раньше. Кто окажется более умелым или просто быстрым, удачливым, более сговорчивым.
Но Ричард привлек меня когда-то именно своим стремлением стать кем-то, подняться как можно выше самостоятельно, не за счет своих родственников. Его не устраивало второе место, никогда. И он высоко поднялся. Глава Кингсман, да. Современные рыцари Круглого стола. Фантазии не хватило придумать что-нибудь новенькое. И это включает позывные: Мерлин, Артур, Ланселот, и так далее. Знала я когда-то их всех, а в особенности Артура, и не стала бы гордиться тем, что ношу его имя. Но для людей, смертных, он навсегда останется героем. Легендарным королем Англии. Ведь историю всегда пишут победители, замалчивая неугодные им факты и представляют все в ином свете. Поверьте, я знаю это. Я видела это. Я сама делала так, и не раз. Чего греха таить, в определенный момент, я даже была на его стороне, потому что думала, что он окажется прав в итоге. Я верила, что он приведет нас к идеальному миру. Но он разочаровал нас всех, оказался самым обычным эгоистичным человеком. К этому давно пора привыкнуть, но я не устаю давать им шанс. Ричард не стал исключением.
Где она? — когда за ним закрылась дверь, я откидываю папку в сторону, позволяя листам красиво оседать на пол, и оказываюсь перед ним в тот же момент. Я ниже его, но тем не менее, он съеживается под моим взглядом, не ожидая такой атаки и такой близости. Рукой я упираюсь ему в грудь, вкладывая немного божественной силы. Дерево недовольно скрипит, словно кряхтит старик с больной спиной, но все же выдерживает. Дополнительные вопросы ему не потребовались. В мире есть только одна причина для того, чтобы я вновь явилась перед ним. Роксана, наша дочь. Я не могу задерживаться надолго, потому что понимаю, что иначе я просто сотру его с лица Земли. А это плохо, неправильно, Зевс совершенно точно не оценит, если мы начнем так вмешиваться в дела смертных, невзирая на обстоятельства, толкнувшие нас на те или иные действия. Громовержец сначала решает и делает, а после только думает. Иногда. Если вам повезет. Никто на Олимпе не жаждал навлечь на себя гнев Юпитера. Он и так на многое закрывает глаза, потому что и сам не безгрешен. Поэтому я глубоко вздыхаю и делаю шаг назад. Ричард настороженно смотрит на меня, и в его глазах я вижу узнавание. Я не изменилась. Он видел мой истинный облик, и не забыл. Прошло больше двадцати лет, с тех пор как мы с ним виделись последний раз. Я была с ним недолго, каких-то три месяца, и исчезла, когда поняла, что беременна. Он внимательно меня рассматривает, даже в какой-то степени жадно. Я никогда не задумывалась над тем, что мы, боги, творим со смертными, но сейчас вижу результат. Он искал мне замену. И нашел ее. Практически равноценную. Скарлетт Оверкилл. Она была похожа на меня, даже очень. Иронично. Она смогла принять Роксану, воспитывала ее, как собственную дочь. Может быть даже любила. Но в конечном итоге, Рокси была постоянным напоминанием о том, что Скарлетт была второй. Как бы сильно она ни старалась, она проигрывала. Мне даже жаль ее, в какой-то степени. Она не заслужила того конца, который получила. Возможно, стоило вмешаться чуть раньше. Представиться, расставить все точки над i. Но у меня всегда находились неотложные дела. И причина, почему мне стоит остаться в тени. Причина — это сохранение нашей тайны. Конечно, старший Мортон никому не разболтал бы, но кто знает, на что способна обиженная женщина. Со Скарлетт я виделась всего один раз, когда принесла им двухмесячную Роксану. Весь высший свет принял ее, как дочь Ричарда и Скарлетт, поверив тому факту, что молодая пара успешно скрывала беременность, и ребенок родился недоношенным. В документах была немного исправлена дата рождения, так что новая жена Ричарда не опорочила его честное имя. Ребенок, рожденный в счастливом браке в аристократической семье Великобритании. Лучшего начала истории моей дочери сложно представить.
Но Боги все же ошибаются.

Я была на похоронах Скарлетт Оверкилл, видела, какой несчастной выглядит моя дочь, но так и не смогла к ней подойти. Впервые в жизни, за все тысячи лет в этом бренном мире, я не знала, что сказать. Банальное "Я соболезную" казалось насмешкой. Лично я себя бы ударила за подобные слова. И если Роксана хотя бы немного похожа на меня, она так и сделает. Поэтому я ухожу в тень, жду своего часа. Ей нужно смириться с этой мыслью, пережить. Время лечит, это правда. Вот только иногда не хватает терпения дождаться того самого времени. Я скажу ей правду, к которой она может быть не готова, но которая ей нужна. Я сама виновата в той ситуации, которая сложилась, просто удобный момент для того, чтобы ей открыться, не представлялся. И вряд ли сейчас тот самый момент. Но ждать больше нет смысла. Он никогда не настанет, этот правильный момент. По-крайней мере, я должна ее увидеть, узнать получше. Может быть ей все же не нужно это знать.

По адресу, который мне дал Ричард, оказывается неприметный серый дом, в одном из тихих районов Лондона. Она остановилась в квартире под самой крышей. Я понимаю ее мотивы, она бежит от себя, от прошлого, но вряд ли ей это поможет. Это никогда не помогает, только еще больше бередит старые раны, не дает им заживать. Поднимаюсь по лестнице, предварительно купив в круглосуточном магазине бутылку не самого лучшего виски, но выбор сейчас невелик. Расплачиваюсь с сонной продавщицей и какое-то время стою на улице, выдыхая вместо воздуха сигаретный дым. Рак меня не убьет, но курение иногда помогает расставить все в голове по полочкам. Иногда. Останавливаюсь перед нужной мне дверью, глубоко вздыхаю, набираясь смелости. Опять эта злая ирония. Может все же дать ей эту ночь... Откинув сомнения, все же решительно нажимаю на кнопку. И жду.
Минуту. Две. Три. Я не отпускала кнопку дверного звонка, постепенно теряя терпение. И в самый последний момент, когда я почти решила выбить дверь, мне все же открыли. Передо мной стоит Роксана, вернее как стоит. Стоит косяк двери, а она на него облокачивается в поисках опоры. Склоняю голову к плечу, рассматривая девушку передо мной. Похожа на меня, даже очень. Губы против воли растягиваются в улыбке_ухмылке. Гордость ли это? С оттенком сожаления. Возможно. Поднимаю руку с бутылкой виски и кручу ей в воздухе, отвлекая внимание девушки. Как никак, а она у меня агент Кингсмана, несмотря на все мое презрение к организации в целом, я не могу их недооценивать, работают и подготавливают своих агентов они на приемлемом уровне, вполне возможно, что все рефлексы Роксаны работают даже в таком состоянии. Причинять ей еще большую боль как-то не хочется. И в нужный момент, когда она совершенно на меня не смотрит, прикасаюсь пальцем к ее лбу, шепча нужные слова.
Спи, — приказ, которому она не может противиться. Успеваю подхватить ее в самый последний момент, не даю удариться головой об пол, перехватываю поудобнее и захожу в квартиру, плотно закрывая за собой дверь. К счастью, соседи здесь нелюбопытные. Укладываю свою дочь на неудобную и жесткую постель, но ничего другого под рукой просто нет. Достаю из кармана кусочек амброзии, который удается заставить ее проглотить, после пары минут уговоров и шантажа. Для довершения эффекта мне удается напоить ее нектаром, буквально пара капель. Вряд ли она это запомнит. Но, возможно, похмелье это немного смягчит. Убираю с лица дочери прядь волос, нежно провожу по щеке, поправляю одеяло и медленно отхожу от нее. Сон — лучшее лекарство.
Пока она спит, от нечего делать рассматриваю комнату, переставляю какие-то вещи, навожу порядок. Утром я даже приготовлю ей завтрак, который определенно будет ей необходим, после такого количества алкоголя, которое сейчас циркулирует по ее организму. Кстати, об алкоголе. Моим компаньоном до самого утра оказывается старый добрый виски да какой-то комедийный канал на маленьком, и плохо работающем телевизоре, которому самое место на помойке. Я пью прямо из горла, чувствуя горечь, но не чувствуя действия алкоголя. Я не пьянею, но ощущения притупляются. Вместе с чувством вины.
Рассвет через четыре с половиной часа, а Роксана проснется минимум часов через восемь, в лучшем случае.

На улице довольно тепло, но Кассандра не спешит снимать куртку, пытаясь спрятать забинтованное предплечье левой руки, зная, что повязка окровавлена. Вокруг шумно, но девушка чувствует, что всё равно вызывает подозрение со стороны некоторых прохожих - конечно, температура воздуха за плюс двадцать по Цельсию, а какая-то юная девчонка, не вызывающая доверия из-за взгляда и выглядывающих еле заметных шрамов, идёт в тёмной кожаной куртке, словно вокруг холодный пронизывающий ветер. Двадцать первый век, а людям все равно хочется докопаться до кого-то. Замечая очередной неодобрительный взгляд, Сэндсмарк слышит в голове шёпот Доспех, явно недовольных вниманием, оказываемым их оболочке, на что девушка лишь мысленно шипит о том, что она, прежде всего, хозяйка своего тела, и что весь этот маскарад с курткой появился лишь из-за того, что ночью паразит снова посчитал девушку простым кожаным мешком с костями, попытавшись вновь взять контроль. Итог? Разум юной воровки никуда не исчез, а очередная попытка внутреннего переворота закончилась лишь кровотечением сразу из нескольких мест. Хорошо, что девушка ночевала одна - любой попутчик наверняка спросил бы, что случилось, или, не допусти такого Судьба, потащил бы к докторам. А докторов и всё, что связано с ними, Кассандра слишком уж яро недолюбливала.

Шаг, за ним ещё один - Кэсси не очень-то понимает, как её занесло в Централ-Сити. Пронёсся слух, что её мать находится в городе с выставкой, причём выставкой довольно ценных древностей, но девушка не могла однозначно сказать, приехала она хоть издали посмотреть на доктора Сэндсмарк, несмотря на ухудшение отношений с родной матерью, или визит города был связан с тем, что здесь воровку с лассо ещё не замечали. И для того были веские причины - не очень хотелось попасться в городе, где было чуть ли ни по одному метачеловеку на квадратный метр. Однако, сути это не меняло - сегодня перед ней стоит выбор: поддаться своей натуре или потратить время на знакомство с городом, попытавшись при этом не вызвать надобность в очередном мотке бинтов вокруг собственного тела.

Сэндсмарк ненадолго сворачивает с аллеи и доходит до кафе-мороженого, где на деньги, которые она заработала честно (что уже достижение) покупает себе порцию из двух шариков, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о Доспехах и просто охладиться. Благо, была свободная лавочка неподалёку и раскрывать своё прикрытие, используя сверхчеловеческие способности, чтобы добраться до неё без риска заляпать куртку или джинсы, не понадобилось. Светловолосая устраивается поудобнее и по чуть-чуть собирает с краёв бумажной креманки пластиковой ложечкой уже тающее лакомство, пустым взглядом смотря в никуда и пытаясь сосредоточиться на уже кажущимся дурацким мороженом, которое всё равно кажется восхитительным не то из-за вкуса, не то из-за холода, который хоть как-то понижает внутреннюю температуру. Время тянется, словно жвачка, но девушке торопиться, кажется, некуда, а по сему она продолжает сверлить взглядом дыру в пустом пространстве, зная о появляющихся прохожих только из-за назойливого шёпота Доспех в своей голове, шёпота, который Кассандра старательно игнорирует - хватит с них её внимания на сегодня.

Взгляд девушки довольно равнодушен - вокруг проходят люди, играют дети, шумят собаки и в общем-то идёт активная жизнь, а Сэндсмарк лишь пытается слиться с природой, вслушиваясь в каждый звук, чтобы не слышать эхо шёпота доспехов в собственной голове. Минута, пять, десять? Мороженое почти доедено, как мимо проносится что-то или кто-то, так, что, пожалуй, заметить трудно. Судя по усиливающемуся шёпоту в голове, это не порыв ветра, а потому Кассандра на секунду замирает, смотря в сторону шума. Пара секунд и крики «Это Флэш!» подсказывают, что паразит внутри девушки не ошибся, и внутри порыва ветра, что чуть не выбил у неё из рук почти пустой бумажный стаканчик, кто-то был. Внутри также что-то подсказывает, что это был не главный герой города, а потому, наконец добив уже давно растаявшее мороженое, светловолосая пытается выследить траекторию, по которой непонятная скоростная вспышка покинула место спасения человека.

Шаг за шагом, и Кассандра понимает: в этом городе она в очередной раз сдастся своей новой сущности, но, если повезёт, то сделает она это не одна. Она пытается не вызывать подозрений, хоть, кажется, какой-то прохожий и заметил, что на запястье девушки появился золотой витиеватый браслет, обхватывающий руку, словно наручник, но видимо, не рискнул лезть. Светловолосая пытается сдержать тихий крик, закусив губу и зашипев от боли - вырываясь наружу, шип задел недавно зажившую рану, вызвав неприятные ощущения, которые, правда, уже казались почти привычными.

Шаг за шагом  – Кэсси уж думает, что потеряла след вспышки, но шёпот Доспех и попытка их вырваться наружу - девушка чувствует, как на свободу вырвался второй браслет – подсказал, что это не так. Остановившись издалека, светловолосая заметила девушку, которая, по-видимому, пыталась устроить одиночный пикник. Нужно подойти и поговорить.

Натянув лучшую улыбку, на которую она была способна, Кассандра подошла к месту пикника девушки. - Привет, - Кэсси почему-то засунула руки в карманы, чуть обнажив браслеты, - не против, если я здесь присяду? Самое солнечное место в парке, хочется чуть погреться, - чуть махнув копной светлых волос и не дождавшись ответа, Сэндсмарк скидывает куртку, оставшись лишь в бордовой майке, джинсах, ботинках и чёртовых браслетах, что никак не хотели исчезать. Поначалу девушка пытается действительно греться на солнце, но медлить не стоило, если Доспехи были правы. Подождав ещё минуту, Кассандра поднимает глаза. – Ты метачеловек, да? Я никому не скажу, если что, – Кэсси улыбается снова, на этот раз, правда, искреннее, и посылая небесам тихую молитву о том, чтобы появившийся в голове план сработал.

Как можно видеть, внешности прописаны всего лишь в двух случаях, у Киран и Уолли. С Уолли любые изменения обговаривать нужно прежде всего с кастом Флэша, так как их заявка на персонажа была первой и является выкупленной. Что же касается Киран, тут внешность прошу не менять уже я. Как мне кажется, Наоми вполне подходит, к тому же, гиф с ней довольно много и в случае чего, я готова поделиться всеми ссылками_источниками и чуть ли не обеспечивать графикой.

ну она же классная!

Что касается остальных персонажей, свобода выбора прототипа остаётся за вами, в случае затруднения я готова помочь с выбором. Главное,
чтобы подходило по возрасту, ну и если внешность из списка выкупленных, то, естественно, одобрение выкупившего тоже требуется.

Часы на ближайшей к ней тумбочке показывали, что уже глубоко за полдень. Сейхан просыпается медленно, лениво потягивается и блаженно улыбается, понимая, что ее тело тесно переплетено с телом лежащего рядом мужчины. Телом, которое она уже выучила наизусть, знала все шрамы, каждый изгиб стальных мышц, резкие черты столь любимого уже лица. Она старается не шевелиться, чтобы не разбудить его и немного поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза закрыты, невероятно длинные для мужчины ресницы мелко подрагивают, а на губах появляется намек на улыбку. Кажется, коммандеру снится что-то приятное. Нескромно женщина полагала, что является причиной этого. Как и проведенная вместе ночь, после долгой вынужденной разлуки. Левая рука Грея лежит у нее на животе, крепко прижимая к себе, словно он боится, что Сейхан может исчезнуть.
    Они оба приехали в Прагу первым же рейсом практически одновременно, с разницей в пару часов, с разных концов Земли: Сейхан из Пекина, где она заключала выгодный для всех договор с одной из секретных группировок китайской мафии, а Грей из Бразилии после успешного ареста местного наркобарона, который намеренно портил товар с целью распространения одного крайне неприятного, но не смертельного вируса. Подробностей женщина не знала, но времени у нее их узнать не было. Разговоры были отложены на неопределенное потом - за время разлуки их чувства казалось ещё больше усилились. Не исключено, именно поэтому Кроу, сам по уши влюбленный в свою молодую жену, и предоставил им такую возможность, и даже сам все устроил - по поддельным документам снял номер в лучшей гостинице Праги (город влюбленные выбрали самостоятельно, решив, что именно покой и атмосфера столицы Чехии - это именно то, что им сейчас нужно), организовал частные рейсы. Ладно, очевидно, что все это сделала Кэтрин, его личный помощник, правая рука, и будем откровенны, главный мозговой центр организации, но приказ директор отдал самостоятельно. Обстановка в мире была относительно спокойная. А с другими происшествиями и заданиями справятся и оставшиеся оперативники. На крайний случай, в считанные часы будут мобилизованы и Сейхан с Грейсоном, если ситуация станет совсем критичной. И они оба прекрасно это понимали. И уже давно научились просто жить здесь и сейчас, не загадывать вперёд и не планировать ничего.
    Их жизнь слишком непредсказуема для этого. Девушка даже не помнит, когда в последний раз они ночевали в доме Пирса в Нью-Йорке. Возможно, месяца три назад. Его квартира уже давно стала их квартирой, и к этому Сейхан никак не могла привыкнуть. Не могла перестать спрашивать себя, а чем она заслужила эту новую жизнь и любовь этого мужчины? Ведь ничего хорошего она за тридцать с лишним лет не совершила, наоборот, убивала без зазрения совести, за деньги, а иногда и просто так, врала, обманывала невинных людей, воровала, меняла стороны и не раз предавала своих союзников, делала все только, чтобы выжить, заботилась исключительно о собственной шкуре. Даже ее знакомство с Грейсоном началось с того, что она стреляла ему в грудь, а после и в голову. Конечно, тогда она знала, что на нём одета последняя разработка военных, "жидкая броня", но просто удивительно, что в конце концов, после долгих лет неопределенности, вражды, настороженного соперничества,  они пришли к тому, что имеют сейчас. Сейхан поднимает руку, чтобы кончиками пальцев невесомо провести по его груди, которая мерно поднималась в такт дыханию, но на полпути остановилась в нерешительности. Грейсон всегда очень чутко спал, а ей не хотелось его будить. Может быть он и пытался от нее это скрыть, но она видела, каким уставшим и обессиленным он был, когда зашёл в двери их номера. Впрочем, и сама женщина уже была на пределе своих возможностей. Хотя она, конечно, постаралась сделать все, чтобы помочь ему расслабиться. У Сейхан было почти два часа, чтобы успеть подготовиться к их свиданию. На столе уже был сервирован заказанный в номер ужин. По всей комнате были расставлены свечи, в том числе и ароматические, отчего голову кружили ароматы жасмина и лаванды, причудливо сплетаясь с ароматом живых лилий, которые уже были в номере, когда сама Сейхан прибыла. Не иначе, как привет от Кэт. Женщина тепло улыбнулась, глубоко благодарная новой подруге. Чтобы они все делали без Брайент. Она действительно была незаменима.
После ужина и пары бокалов вина, они набрали ванну, чтобы смыть с себя усталость последних дней. Сейхан нравилось лежать на широкой груди Грейсона, его руки на её животе, выводят неведомые узоры, а она просто слушает самый прекрасный звук во вселенной - биение его сердца. Иногда ее саму пугало, как сильно она его любит. Никогда не полагала, что в принципе способна испытывать подобные эмоции, да и в не верила никогда в любовь, считала это не иначе, как распространенным заблуждением. В ее жизни были мужчины, которые привлекали ее внимание по тем или иным причинам, но чаще всего после пары ночей с ними, женщина просто исчезала, иногда прихватывая с собой парочку сувениров.
‌   Но с ним с самого начала все было по-другому, Сейхан до сих пор в малейших деталях помнит их первую встречу на заброшенном складе. Всё едва не полетело к черту, когда она впервые встретилась взглядом с его невыносимо голубыми глазами. Нет, это определенно не была любовь с первого взгляда, но что-то в её душе дрогнуло, откликнулось и потянулось к нему. Он не заметил ее заминки, а она через пару мгновений взяла себя в руки. И все прошло замечательно. Но тогда, единственный раз в своей карьере, Сейхан оставила в качестве​ сувенира и напоминания о себе свой кулон с драконом на его мотоцикле, до этого существовавший в единственном экземпляре, её единственное напоминание о матери и о той, другой, маленькой девочке, которой пришлось слишком рано повзрослеть и научиться выживать в этом жестоком мире. И ещё долго не могла объяснить себе, почему это сделала. Теперь же их было два. Они оба носили это украшение, практически не снимая. Иногда, в минуты особой задумчивости Сейхан крутила серебряного дракончика между пальцев, и это помогало ей сосредоточиться. А в последнее время стала замечать подобную привычку и у Грейсона.
‌Грей пошевелился, видимо все же просыпаясь, и тогда женщина погладила его по щеке, покрытой лёгкой щетиной.
‌- Доброе утро, коммандер, как спалось? - ее голос опустился на пару октав. Ей отчего-то очень нравилось называть его именно по его воинскому званию, иногда добавляя в голос нотки сарказма и ехидства, - какие планы на день? - приподнимается на локте, придвигаясь к нему ещё ближе, проводя ногой по его ноге.