Закрытая коммуна, это всегда сплоченность, взаимопомощь и понимание. Это всегда твердое плечо, на которое можно опереться, слова поддержки и отсутствие ощущения одиночества. А еще обязательства, строгие правила и не менее строгие наказания. Нет домов, как таковых, кирпичных, с крепкими сваями, лишь только трейлеры, способные в любой момент двинуться в путь. Куда бежать - на весь периметр лишь поля да леса, кругом абсолютное ничто, от которого не убежишь, а там, среди тьмы, обитает Оно. Откуда Оно пришло? Как здесь оказалось? Никто из коммуны не знает, все только пожимают плечами, а главный настоятель лишь молчит. В их мире был лишь один бог, которому они поклонялись, кто жил среди листвы и среди земли, и петь ему хвалебные песни казалось так правильно. Она ведь не помнит, чтобы хоть кто-нибудь, хоть кто-нибудь задавался вопросом - что они восхваляют? И по ночам, обернувшись одеялом, она прислушивалась к шуму по ту сторону, боясь открыть глаза и выглянуть в окно, боясь увидеть то, что каждую ночь ходит меж трейлеров, у которых проведена черта из мела и соли. У них были свои ритуалы - и кровь, что рекой лилась на земле, была лишь частью этого. Всякий скот шел на заклание, каждый год, когда листва окрашивалась в желтые и красные тона, она вглядывалась в человеческую вынужденную жестокость. А после все становилось как раньше. Она училась в приходской школе, но вместо распятия везде висел знак Того, потому что Бог, он далеко, а Оно, вот, совсем рядом, опять ночью рыщет меж окон.
И вот однажды маленькой девочке надоело бояться, надоело быть пугливой. Она отворила окно своей комнаты и запустила то, что всегда рыскало мимо. Оно не тронуло маленькую девочку, наоборот, стало ей чем-то большим, чем простым кошмаром со двора. Ее новый безликий друг, коего бояться все взрослые. Девочка всегда знала, что особенная, просто Оно помогло понять это сильней, пробудить ту силу, что дремала в ней. Были бы в округе колдуны, да или любые осведомленные, сказали бы, что маленькая девочка становится колдуньей, первой в своем роду, а может и нет, может какой-то ген далекого предка пророс в ней, словно ядовитый плющ.    Но рядом были лишь только испуганные таким поворотом событий жители коммуны. И они признали в девочке нового мессию, в качестве подарка вздернув их прошлого пастора на суку, распоров ему живот, а всю кровь слив земле.

Она мессия, она закон этого места. Уже далеко не такая юная, но твердо уверенная, что все делает правильно. И закрывая глаза, она больше не боится тьмы, не опасается ее. Теперь уже мать своей такой большой семьи, она умеет творить "чудеса", от которых у людей не остается сомнений - избранная. Оно никуда не делось, просто присмирело, затаилось, вцепившись клешнями в колдунью, с ее помощью собирая кровавую дань. Но время шло, а аппетиты все увеличивались; Оно хотело больше, а колдунья не могла отказать. Тогда-то в округе и стали пропадать люди. Словно зыбкая ночная дымка, каждую ночь, там, где останавливался их небольшой "караван", набегал туман, собаки забивались по своим конурам, а люди на подсознательном уровне не желали показывать нос из дома после захода солнца. Но даже это не спасало и каждый раз, с наступление утра, очередной городок, очередное поселение, не досчитывалось одного-двух жителей. Куда Оно забирало людей не знала даже сама чародейка. А еще она не знала, насколько суровой может быть длань закона, одинакового для всех, даже для таких, как они.
Полицейские легко проследили связь между коммуной и пропажей людей, установили наблюдение, в итоге, в одну из ночей, на которую нужно было совершать жатву, их схватили. Всех. Даже чародейку - брыкающуюся, кусающуюся, считающую, что делает правильные вещи. Зачем? Почему? Она делает то, что правильно, что есть благо. И ведь пыталась все объяснить, втолковать, она ведь всегда была умной и способной убедить любого. Вот только люди в белых халатах, пусть и слушали внимательно, вовсе ей не поверили. Ничто не помогало - чародейка кидалась на стены, пыталась пролить свою собственную кровь, чтобы явить чудо, разгрызая зубами запястье - не помогло.  Они оторвали ее от всей остальной семьи, от того, кому она служила. Они заперли ее в лечебнице, словно какую-то сумасшедшую. 

Но нельзя так просто оторвать то, что долгое время было единым. Нельзя отодрать кровососа от его жертвы и тень вновь вернулась, ослабшая, но все еще способная на многое. Например, заставить отчаявшихся этого места страдать еще сильней; на сумасшедших психиатрической больницы тень напилась сполна, доведя главврача до самоубийства. Боялись пациенты, боялся персонал, лишь только Лангерман не боялась, ее бог вернулся к ней. Ее ведь так и не посадили, да, было место исчезновения людей, но всю ответственность на себя приняли несколько мужчин коммуны, в попытках спасти остальных. После лечения Лангерман вышла из лечебницы, убедив всех, что излечилась, тень был прекрасным советчиком. Старого не вернуть, но можно создать новое и она направляется в городок Блёкберн, что словно воронка притягивает всех. Ей нужна опора и новая семья, ведь очень скоро наступит время жатвы...

Как понятно из заявки, я немного наркоман. Лангерман нужна для противостояния, для конфронтации и постоянного осознания опасности, того, что вот оно, зло, вот только его не замечают. Ведьма сейчас ищет ковен, в который могла бы вступить, в моем представлении для того, чтобы систематизировать свою силу, в большинстве своем все это время сила ее была лишь по наитию или с подсказок тени, у нее не было преподавателей или наставников. Дальнейшую сюжетную ветку хотелось бы обсудить лично с игроком, который вдруг решит позариться на роль; возможно все выльется в настоящее противостояние, а может ведьма решит избавиться от витающей вокруг нее тени. Наверное, стоит добавить, что хоть тень и присосалась к ней, разумом так и не завладела, что этому виной оставляю на ваше усмотрение. А так, стандартные слова о любви и ожидании;  я в этом плане очень дипломатичен, все, что можно, готов обсуждать и переваривать. Так что я за любую идею. 

АХТУНГ! ЭТА ЗАЯВКА ПОЛНА ПАФОСА И МЕЙНСТРИМА.

Я бы хотел сказать, что это не то, о чем вы подумали, но это именно оно – это Фассабендер-ассасин. Фильму «Кредо убийцы» пламенный привет.

Ассасин он реальный. Мусульманин, проходивший подготовку и посвящение в хашшашины; ярый [когда-то] фанатик и безжалостный [до сих пор] убийца из тени. На руках Анджело немало крови и смертей множества влиятельных персон различных периодов времени. При человеческой своей жизни он убивал по приказу главы ордена, абсолютно не страшась возможной своей гибели. Жесткая религиозная идеология ассасинов воспитывала фактически смертников, которые не кидаются грудью на амбразуру, но при этом совершенно не боятся собственной кончины, а в большинстве своем и вовсе её страстно желают.

Анджело, в прочем, не пугала смерть лишь до тех пор, пока её костлявая ледяная рука не сжала его горло. В тот день обернулся провалом приказ убить одного английского лорда – на его страже стоял колдун, а к таким встречам ассасинов не готовят. Сброшенный под мост у реки, Анджело лежал в луже собственной крови и захлебывался ей, понимая, что умирать он не хочет оказывается. Он вообще-то хочет жить. И никакого Аллаха, может, вообще не существует?.. Анджело и не видел его никогда, не ощущал помощи и божественного присутствия. И никто его мольбам о спасении не внемлет. Он жил один и погибнет в полном одиночестве, и никого с ним рядом не будет – ни господина, ни друзей, ни Аллаха.

— Хочешь второй шанс?
— Да…

Это казалось каким-то видением. В ту секунду Анджело думал, что сам Азраил, ангел Смерти, пришел за его душой, но предлагает жизнь, отчего-то передумав. Той ночью, едва сумев шепнуть «да», ассасин обрел новую жизнь и нового господина, нашел себе нового бога в лице Рейнольда Джонсона.

Новорожденное дитя ночи поклялось в верности своему спасителю и создателю, вверив свою жизнь в его руки. Сейчас, конечно, Анджело понимает – его мастер вовсе не бог, однако обожание и беспрекословное подчинение навеки остались. В конце концов, Аллах – он всегда был где-то там, недосягаемый, а Рейнольд - спас от неминуемой смерти и дал второй жизнь. Дал семью, друзей. Всё, что у Анджело есть сейчас – всем этим он обязан именно ему. Ассасин готов убить за своего сюзерена без колебаний по единому приказу. Он всегда остается частью клана Кровавого Короля; даже если не находится рядом в конкретный промежуток времени, он по одному слову или даже жесту пересечет океан, чтобы оказаться перед своим господином и смиренно склонить колено. Рейнольд – его создатель, его наставник и почти отец, а Анджело, в свою очередь, верный рыцарь своего мастера.

Само собой, мужчина не верит больше в господа и считает себя атеистом. В целом. Единственный его бог – смерть. И Рейнольд где-то на том же уровне.

Анджело является создателем Анейрина. Только сам Ней об этом не знает; Анджело создал свое дитя, так же как Рейнольд, но в отличие от него оставил на произвол судьбы после обращения. Его целью вовсе не было благородное спасение; он жаждал крови христианской, а потому обратил случайного путника, одетого в серые монашеские одежды, а затем вырезал весь монастырь, оказавшийся неподалеку. Анджело не самый добрый парень и не самый большой любитель христиан. В этом они с Тарнеи похожи.

А с Тарнеи у них отношения… сложные. Они то ли враги, то ли друзья. Оба воины, в чем-то похожие характерами, а потому порой друг друга не переносящие категорически. Это, впрочем, не помешало когда-то несколько недель поддерживать весьма близкий контакт. Спать, то есть. Анджело несколько раз предлагал Тарнеи укус, но некромант упорно отказывал. Ему никогда не нравилась мысль быть хоть сколько-то зависимым от кого-либо. Ну, до настоящего времени; до того момента, пока викинг не понял, что влюблен в Анейрина.

Информации скудно, понимаю. Потому как хотелось бы раскрытия персонажа и вашего видения. В любом случае, я открыт к обсуждению деталей и во всем помогу в процессе написания анкеты)

— только Фассбендер. я ж не зря его выкупал, в конце-то концов хд
— имя Анджело не принципиально, главное что-то необычное выберайте. фамилия на ваш вкус остается.
— Неем он не интересовался, но само собой вспомнит и узнает, когда увидит. то обращение было совершенно по глупой и какой-то детской жестокости, возможно Анджело жалеет о содеянном. а может и нет – здесь всё на ваш вкус.
— не нужно делать из него абсолютное зло. но и «я весь такой плохой, а внутри я душка» тоже не стоит. здесь необходим баланс с легким перевесом в жесткость)
— традиционное: играйте, не пропадайте. я хочу инициативного игрока, который захочет и сможет раскрыть персонажа, вдохнув в него жизнь. сесть мне на шею и свесить ножки, считая, что я должен игрой обеспечивать – не дам. в свободное плавание тоже не отправлю, забыв о вас напрочь, но хочу видеть отдачу и заинтересованность в игре.

Твоя история, столь долгая и непрекращающаяся, лишь только закрытая книга для меня, которую ты же сама и заперла, дабы не травмировать, дабы не нагружать меня своими проблемами.
Ты родилась, когда легенды еще были живы, так давно, что и не вспомнить точной даты. Тебя окружала природа, как она есть, первозданная, коей ты обязана была служить вся и без остатка, ведь каков еще удел потомков друидов? Великие кланы всегда держались обособленно от остальных, пусть и приходили на помощь, по зову долга. Внутри иерархия была четкой, и тебе, тогда еще вовсе не Эвелин, но кем-то другим, имя, которое ты мне так и не назвала, была уготована участь кого-то великого. Об этом говорили твое трудолюбие и, конечно, твоя самоуверенность и целеустремленность, с которой ты так легко шла к новой цели. Ты стала главой ковена, вела за собой людей, обладала знаниями из гриммуара, наследуемого от предков,  что всегда был с тобой и был так вожделенен для многих.
Тебя предали, ударили в спину и бросили умирать, в надежде, что вороны и падальщики завершат начатое, но твоя воля и гордость не позволили так легко сдастся; еле живую, добрые люди помогают подняться на ноги и выхаживают. Вот только чего-то уже не вернешь, например, потерянного в схватке зрения. И мыслей о том, что все твои любимые, даже фамильяр, мертвы. О каком свете и балансе может идти речь, когда внутри кипит ярость и обида, когда ни о чем, кроме мести, уже нельзя думать?
Ты ведь давно потеряла связь со светом, со всем тем, что раньше составляло прошлую жизнь, даже принялась практиковать черную магию и в ней черпать свои силы, с удовольствием отмечая, что получается. Тьма оказалась могущественна и подчинялась тебе куда как охотней, с ее помощью даже удалось создать нечто, подобное магическому зрению, заменяя потерянные глаза. А дальше можно было подумать и о самом важном… о мести.
Не просто убить, но заставить страдать; когда-то благодатный край, под твоей злобой и ненавистью, вымер, сгнил, как гниют залежавшиеся продукты, источая смрад. То, что раньше было тебе домом, стало могилой воспоминаний и могилой для тех, кто тебя предал, обреченные на вечные мучения, они все еще где-то там, можно услышать их нестерпимый вой…
Но твой путь идет дальше. Сотни лет охоты на ведьм дали свои плоды, ведь ты, матушка, такая непримиримая и яростная, не могла стерпеть такого противника, с коим боролась как одна, таки и в компании. В это время ты встречаешь тех, кто заменит тебе семью, кто станет отдушиной, после сотни лет бесконечной тьмы. Тарнеи, Ярослав, Эредин и Анейрин – трое магов и вампир, по-своему странные, по-своему загадочные. Несколько сотен лет сотрудничества оборвались в тот самый момент, когда Эредин решил прибегнуть к некромантии, чтобы воскресить своих убитых жену и дочь, а Тарнеи этому воспротивился, тогда Эредин попытался отобрать у тебя самое ценное, что осталось от прошлой жизни – гриммуар со знаниями многих поколений, но никто не смеет отбирать твое и маг ушел ни с чем, проклятый своими же. Дружная семья треснула по швам, и маги разошлись.  Конечно, они встречались иногда, на промежутках этого неспокойного времени, иногда очень тесно. В конце концов, ты всегда была ведьмой вольной и получала все, что тебе нравилось и чего тебе хотелось, например, некроманта, что с удовольствием впускал тебя в свою жизнь. Но однажды в твой мир вернулся Эредин и ты пожелала его, как желала всего и всегда, и на этот раз получила чего хотела; пусть он и ушел вновь во тьму, растворившись в ней, чтобы никогда больше не появиться вновь.
И тут родился я. Был ли я неожиданностью? Без понятия, ты никогда не рассказывала, но была уверена, что не позволишь мне быть слабым и подготовишь меня ко всем ужасам мира. Как бы я не отпирался. Где-то лет до тринадцати все (даже ты сама) думали, что я сын Тарнеи; я называл его «папа», рассматривал узоры в книге мертвых, а сам некромант готовил меня к участи пойти по его стопам. Вот только проявившаяся во мне магия была светлая, а значит, я не был его сыном, ведь в его семье некромантия наследуется по мужской линии; кажется, Таро расстроился, но более ничего, он все так же был рядом, просто переквалифицировавшись в крестного. А у меня в голове назрел вопрос: «кто же мой настоящий отец?»
Ты знала ответ, просто никогда не хотела говорить. Пыталась защитить меня от всей той крови, что лилась столетиями на ваши руки, делала из себя настоящего монстра в моих глазах, скрывая все. Ты заперла свои секреты от меня, и я отдалился. Мы, родные люди, стали друг для друга слишком чужими. Я искал ответы сам, пытался, уезжал, вновь возвращался и вновь уезжал, а в перерывах мы ругались; наверное, это все твои гены дарили мне эту крупицу взрывного характера. И однажды я ушел на войну, пока ты говорила, что воины – это не наша прерогатива, ведь прошла их… сколько? Много, на самом деле. Не тебе решать проблемы смертных – той, что в состоянии наслать чуму на целый город и выкосить его под чистую, кто может сжечь дотла все, что охватывает взгляд магически сфокусированных глаз. Потом была еще одна война, и я вновь ушел на нее, встретив того, кого не ожидал – своего отца. На стороне противника. Я ни слова не сказал тебе о том, что произошло со мной в лагере, но отпечатки темных рук и следы от шрамов вполне ясно говорили за меня. И сделал все это мой отец, правда, не зная его имени, я не знал и этой злой иронии, думая, что это всего лишь очередной темный колдун, продавший себя за силу. Я уезжаю в Индию на долгие семьдесят лет, но вновь возвращаюсь – абсолютно другой. Ты живешь в Блекбёрне уже очень давно и заработала здесь определенную репутацию. А тут еще я, в очередной раз решил нагрянуть к тебе в эту жизнь.

Нужно сказать, что с моей матушкой связан ОГРОМНЫЙ кусок нашего общего сюжета, заплетенного в канву с магами. Ссылка на нужных в сюжет, если нужна. Макс очень любит свою мать, но это не мешает им периодически собачиться и упираться рогом, орать друг на друга, в общем подростковый период явно затянулся. Многие части био я опустил, но так примерно на вскидку: со всей магической компанией Эвелин познакомилась лет 700-600 назад, 500 лет назад Эредин разругался со всеми в пух и прах; я же в первый раз свалил из дома, когда мне было 20 лет, от моего рождения и до 1945 мы точно жили в Лондоне. У Макса и Эвелин просто огромные расхождения в понятии магии, ведьма уверена, что лишь только тьма способна защитить, сыночка же, что тьма это тьфу и вообще добрее надо к людям быть.
Беря эту роль соигрок получает довольно обширную семью. Тут уже есть я, как ваш сына, Таро, Ярослав, Анейрин, их орава деток; нас много, и мы тут уже давно. Это очень тупая просьба, но желание не пропадать и задержаться тут надолго – обязательно. Сюжет для игры у нас есть, помочь мы всегда сможем, так что все ждут ведьму, а я жду свою мать. За посты и оформление не ругаем, от какого лица писать, лично мне, неважно.
Фух, не знаю что еще сказать... что я не кусаюсь? х)