В ПОИСКАХ ЛЮБИМОГО МУЖЧИНЫ
Специальный агент ФБР, группа оперативного реагирования на чрезвычайные ситуации (CIRG)
BERNARDO «BERÓ» ROJAS
Бернардо «Беро» Рохас, 38 лет
___
Edgar Ramirez
— Беро родился и до двенадцати лет рос в трущобах Каракаса в доме своей матери. Многих из тех, кого он тогда знал, и с кем рос на улицах своего района, уже нет в живых, а те немногие, кто ещё дышит — люди с отнюдь не завидной судьбой. От такой же судьбы его спасло, наверное, лишь то, что у матери был старший брат, который максимум усилий приложил для того, чтобы вырастить из паренька настоящего мужчину, да и, может быть, то, что у Беро с детства было обострённое чувство хорошего и плохого. Впрочем, чувство это часто становилось причиной неприятностей, сыпавшихся на его несчастную голову в те моменты, когда он в очередной раз становился на защиту справедливости.
— Мать Беро была не из тех матерей-одиночек, которые готовы придумать всё, что угодно, чтобы скрыть от своего ребёнка историю его происхождения. А потому баек об отце-космонавте мальчику никто никогда не рассказывал. «Ребёнок должен знать свои корни, — твёрдо ответила Анхелика, когда её брат попытался уговорить её не травмировать детскую психику, — рано или поздно он всё равно узнает правду и будет ненавидеть не только его, но и свою мать за всю эту ложь. Пусть лучше он узнает от меня. И так, чтобы не взрастить в нём той самой ненависти». Когда Рохас более-менее подрос и начал интересоваться тем, кого, по идее, он должен был бы называть отцом, она рассказала ему правду. А правда состояла в том, что отцом Беро был молодой студент дипломатической академии, который, узнав о том, что у него будет сын, оказался не в состоянии взять на себя ответственность за свои поступки и за новую жизнь. Оставив ребёнка, мать Беро потеряла всё: и возможность доучиться, и возможность вернуться в родительский дом, ибо, не желая позора, ей очень долго «промывали мозги», убеждая сделать аборт, а, когда она отказалась, выгнали вон, предпочтя судьбе своей дочери и своего будущего внука свой собственный покой и незапятнанную репутацию. С отцом Рохас встретится позже, когда, спустя десять лет, тот решит, что сын — это вовсе не так уж и плохо. Правда, общаться с ним Беро тогда откажется.
— Когда парню было двенадцать, его дядя, незадолго до этого получивший работу и переехавший в США, перевёз сестру с племянником к себе в Вашингтон, где Беро пошёл в среднюю школу.
— В сентябре 2001 потерял дядю во время трагедии одиннадцатого числа в Нью-Йорке. Утрата оказалась настолько сильным ударом для всей семьи, что Рохас твёрдо решил, что, окончив Институт зарубежной службы, дипломатом работать не будет, а пойдёт по совершенно иному пути.
— До 2009 года служил в Силах специального назначения Армии США; до 2014 года — командир группы 1-го оперативного отряда специального назначения «Дельта» (ACE).
— В 2009 году в окрестностях Басры участвует в спецоперации по освобождению заложников, где, вместе с одним из освобождённых оказывается отрезанным от основных сил. Этим освобождённым оказывается ни кто иной, как строптивая Аника Кьяртан, которая за то время, что они выбирались к «своим», успела крепко потрепать ему нервы и запасть в его сердце. Впрочем, после всего того, что им пришлось пережить за больше, чем неделю скитаний по Сирийской пустыне, вернувшись домой, в Вашингтон, в военный госпиталь им. Уолтера Рида, он видел её ещё пару раз. Потом его выписали, а её перевели долечиваться в гражданский госпиталь. Несколько раз он видел её репортажи из других горячих точек — иногда даже из тех, где бывал тогда сам в составе своего отряда, — но те редкие импульсивные порывы найти её в Вашингтоне в то скромное, отведённое на отдых от службы время, обыкновенно ничем не заканчивались.
— В 2014 году, после одного серьёзного происшествия, уходит со службы по личным мотивам, официально — списан по ранению. В этом же году узнаёт о том, что его отец тяжело болен и, несмотря на их не простые отношения, уезжает в Каракас, чтобы обеспечить ему должный уход. Там, по протекции старого друга, получает должность помощника военного атташе при посольстве США в Венесуэле, но очень быстро понимает, что эта работа не для него.
— И, то ли это усмешка судьбы, то ли её подарок, но именно там, больше, чем в двух тысячах миль от Вашингтона, он встречает ту, которую так и не сумел за эти годы выкинуть из своей головы.
— В середине 2017 года возвращается в США, где поступает на службу ФБР.
Отношения между этими двумя с первого дня знакомства сложились непростые. Аника, в силу той ответственности, которую она всегда несла на своих плечах за свою маму, за брата, позже — за свою съёмочную группу, всегда пытается держать всё под контролем, абсолютно не умея доверяться другим. Мужчинам — в особенности, ибо за всю её жизнь она не встречала ни одного (не считая родного брата), на кого бы могла действительно опереться. И, несмотря на то, что она всегда нуждалась в этой опоре и поддержке, не раз обжегшись, Кьяртан привыкла держать всех на почтительном расстоянии. Ей так проще.
Беро сумел каким-то чудом понять это, — не пойми он, взвыл бы уже на второй-третий день, оказавшись в компании столь своенравной девицы посреди пустыни. А потому, закатывая глаза и тяжело вздыхая, временами подкалывая её самым наглым образом, он, тем не менее, терпел все её выходки, сорвавшись лишь раз, когда Кьяртан действительно перегнула палку.
Выбравшись из той передряги, в которую они попали, Беро и Аника, выписались из госпиталя и потеряли связь друг с другом. Отчасти по своей глупости и своенравности, отчасти не без помощи тех людей, которые отвечали за их безопасность. Кроме того, были люди, которым не выгодно было, чтобы Рохас приобретал личные привязанности, — это должно было сделать его слабее. Его перевели в небезызвестный отряд спец. назначения и сразу же отправили на задание в Богом забытую страну, она уехала долечиваться в Лейк-Шор, где провела последующие несколько месяцев на мучительной реабилитации. И только тогда, оказавшись порознь, каждый из них осознал очень странную вещь — ни он, ни она не могли перестать думать друг о друге. Казалось, это наваждение, последствия пережитой травмы — по крайней мере, для неё. Она внушала себе, что эта психологическая привязанность всего лишь ещё одно проявление посттравматического синдрома. Но проходили годы, а воспоминания лишь становились крепче. Что-то похожее происходило в это время и с ним. А потому, когда судьба даст им ещё один шанс, они будут держаться друг друга так крепко, как только смогут.
Он — её опора, и её защита. И дело тут даже не в физической защите, а в том психологическом и душевном комфорте, который она испытывает, находясь рядом с ним. Он — тот, кто способен понять её, кто всегда знает, как она чувствует себя на самом деле, как бы она это ни скрывала. Он по-отечески терпелив и мудр, когда она срывается и проявляет не самые лучшие черты своего характера.
Они многое пережили в прошлом, и им немало предстоит пережить в настоящем. Но ничто из того, что им предстоит, не сможет навредить им так сильно, как могло навредить, если бы они не были вместе. Впрочем, их отношения явно не похожи на идиллию, внутри тоже не всё всегда будет радужно и просто, — два таких характера по природе своей не умеют жить просто.
